медицинский оккультизм парамедицина

МЕДИЦИНСКИЙ ОККУЛЬТИЗМ

ПАРАМЕДИЦИНА

Под редакцией О. ПРОКОПА

Перевод с немецкого кандидата биологических наук Н. Ф. КАСТРИКИНА

С предисловием и под редакцией академика АМН СССР А. В. СНЕЖНЕВСКОГО

ИЗДАТЕЛЬСТВО «МЕДИЦИНА» МОСКВА 1971

УДК 61:133.5(082)

MEDIZINISCHER OKKULTISMUS

PARAMEDIZIN

Herausgeber

Professor Dr. med. O. Prokop, Berlin

VEB GUSTAV FISCHER VERLAG JENA, 1964

Даже в просвещенном XX веке — веке космических полетов — суеверие, оккультное мышление и знахарство еще не умерли, они только приспособились к новым условиям. В тематическом сборнике статей на большом фактическом материале и с кригических позиций обсуждаются: диагностика по радужной оболочке глаза, астрологические гороскопы, оккультный язык, гомеопатия, «звездный» маятник, «волшебный» жезл, аппараты против «лучей Земли, телепатия, ясновидение, система йогов, черные книги Моисея. Сборник рассчитан на врачей и научных работников, но представляет интерес и для более широкого круга читателей.

Авторы сборника:

Доцент, доктор медицины К. Buchmuller, Институт медицинской физики и биофизики, Берлин.

Доктор медицины G. Dietz, Институт судебной медицины, Берлин.

Доктор философии A. Eigner, Зальцбург, Австрия.

Доктор медицины Ch. Frohlich, больница Oskar-Ziethen, Берлин.

Доцент, доктор медицины A. Hecht, Институт патологии Charite, Берлин.

Доктор медицины F. Ch. Hoffman, врач, Бонн.

. Доктор медицины G. Jentzsch, врач, бывший сотрудник Института судебной медицины, Берлин.

Доктор медицины М. Meischke, главный врач медицинской контрольной комиссии, Берлин.

Профессор, доктор медицины О. Prokop, директор Института судебной медицины, Берлин.

Профессор, доктор медицины W. Reimann, директор Института судебной медицины, Дрезден.

Доктор медицины S. Schirmer, Клиника нервных болезней Charite, Берлин.

Критика гомеопатии
О. Prokop

С точки зрения высокого современного уровня естественных наук может показаться неуместным обсуждение комплекса медицинских вопросов, которые должны бы уже относиться к области истории. Однако на самом деле мнение о том, что гомеопатия—устаревшая наука, распространено не слишком широко. В этом виноваты различные группы лиц, заинтересованных в распространении гомеопатии из меркантильных или, как они считают, научных и даже мировоззренческих идеологических соображений. Некоторые университетские профессора выступают в поддержку гомеопатии (например, Saller в Мюнхене).

Кроме того, имеется группа врачей, которые, ввиду того, что гомеопатия успешно существует вот уже 150 лет, ищут в ней рациональное зерно, приемлемое на современном уровне науки. Основная трудность заключается в том, что никто не знает границ гомеопатии. Это наглядно демонстрируется стараниями известной фармацевтической фирмы ограничить число изготовляемых гомеопатических средств наиболее существенными из них (так называемый лейпцигский список). Однако раз фирма обосновывает свое ограничение тем, что отобранные средства можно лучше проверить клинически и что «желательные во многих случаях химико-аналитические исследования» легче сконцентрировать на относительно небольшом числе лекарств, это должно расцениваться как признак несомненной слабости гомеопатии; выходит, что 150 лет существует система врачевания, которую (как признают сами гомеопаты) еще нельзя считать клинически проверенной.

Гомеопатия имеет множество приверженцев во многих странах, в частности во Франции, Голландии, Бельгии и Швейцарии; в Австрии их мало, равно как в Испании и СССР.

Согласно Jung, в Советском Союзе насчитывается не более 300 гомеопатов. В ответ на наш запрос известный медицинский публицист Wilde сообщил, что в Америке и Канаде гомеопатия совершенно утратила свой престиж. Ни одна из запрошенных им университетских библиотек не имела гомеопатических журналов.

Уже поверхностное ознакомление с гомеопатической фармакологией обнаруживает примечательные детали средневекового характера. Так, среди лекарственных средств приводятся: божьи коровки, которых следует растереть, смешав с 90% спиртом; ящерица, которую нужно, сначала оглушив, раздавить для приготовления настойки на 90% спирте; улитка, из которой готовится тинктура «своеобразного вкуса и запаха».

Эти лекарства вызывают в памяти средневековые аптеки и назначения.

Однако было бы ненаучно отбросить их, не исследовав по существу. О том, как было открыто действие гомеопатических лекарств, как их испытывали и почему их применяют еще до сих пор, рассказывает (и его не оспаривают гомеопаты) Stengel. В основном его рассказ сводится к следующему.

После обсуждения трудностей, препятствовавших распространению гомеопатического метода, необходимо остановиться и на его преимуществах.

Испытание лекарств осуществляется на людях, т. е. на том же самом объекте, которому адресуется их терапевтическое действие; этим избегается ненадежная экстраполяция болезней, экспериментально воспроизведенных у животных, на человеческую патологию.
Только при таком методе можно учесть все индивидуальные особенности данного случая заболевания—прежде всего, субъективные симптомы и их видоизменения, особенно важные при выборе лекарства. Схематизм избегается в такой степени, в какой это вообще практически возможно.
Поиски «ведущего звена» не зависят здесь от случайной находки, а превращаются в планомерные изыскания. При этом нет необходимости изготовлять на пробу сотни бесполезных препаратов, чтобы найти один (как это делается в клинике), границы показаний которого выясняются лишь в процессе его применения. Сальварсан, например, был 606-м после 605 бесполезных препаратов.
Оказываемое действие весьма мало; как правило, применяются наименьшие дозы, вызывающие реакцию. Этим избегается опасность какого-либо серьезного вреда.
Изготовление лекарств просто, употребляемые в практике разведения весьма дешевы (5 капель или порошок на кончике ножа, что составляет 0,05—0,1 г на прием); это дает существенную экономию при длительном лечении. Нередко достаточно одного приема лекарства для полного излечения.
Так как для гомеопатии название болезни имеет лишь подчиненное значение, она оказывается в состоянии, опираясь на правило подобия, лечить болезни, симптоматика которых не укладывается в рамки известных диагнозов.

Такой предстает перед нами гомеопатия в новейшем облачении. Однако для испытания прочности ее основ было бы целесообразно в кратком историческом обзоре проследить разнородность источников возникновения этой системы. Часть рецептов и прописей сводится к широко распространенному среди первобытных народов учению о симпатии. Растения или камни, согласно этому учению, указывают своей внешней формой и свойствами на возможный характер их применения. Что гомеопатия почерпнула отсюда, лучше всего представить в виде таблицы.

Древняя народная медицина	Парацельс	Гомеопатия
Красные кораллы против рожи, перья орла для повышения остроты зрения, красная свекла против малокровия, речной рак против злокачественных опухолей.	Чертополох против колотья в боку, камнеломка против почечных камней; белена, имеющая зубчатую форму, для лечения зубов.	Гомеопатические прописи огурца или тыквы при жажде. Действие сепии производится от характера движений каракатицы. Дурно пахнущие растения против зловонного насморка.

Что в гомеопатии еще жив дух Парацельса, подчеркивает Aschner. Oosterhuis в монографии под примечательным заголовком «Парацельс у Ганемана» указывает на тесную духовную связь между основателем современной гомеопатии и Парацельсом. При этом не может быть никакого сомнения в том, что многие рецепты Парацельса и часть его теоретических воззрений заимствованы им у Agrippa von Nettesheim, собравшего громадное количество «симпатических» рецептов своего времени.

Даже само правило подобия, следы которого напрасно пытаются найти у Гиппократа, также является частью теоретического наследия Парацельса. Оно было обосновано за 60 лет до Ганемана в сочинении Alberti «О лечении подобным». И представление о действенности малых доз не принадлежит Ганеману; оно подробно разработано Парацельсом.

Кроме парацельсовского наследия, в гомеопатии можно отметить еще и другие влияния, хотя основатель современной гомеопатии нигде об этом не говорит. Английский врач Brown в своей работе «Элементы медицины», привлекшей в свое время большое внимание, сделал ряд интересных выводов, которые почти дословно повторяет Ганеман; имеется в виду предположение о наличии так называемых жизненных сил. Brown пишет в своей книге следующее:

§ 24. Между возбудимостью и возбуждением имеется такое соотношение, что чем слабее действие разведения или чем меньше раздражение, тем больше накапливается возбудимость, и наоборот, последняя тем быстрее истощается, чем сильнее было действие разведения.

§ 25. Слабое раздражение может вызвать сильнейшее возбуждение, если оно действовало на слабую или полуистощенную возбудимость.

§ 737. Если тело ослаблено, то обычные раздражения (которые в здоровом состоянии его укрепляли) и даже весьма слабые раздражения вызывают столь беспорядочные движения, что их приписывают минутному безумию; и не потому, что на тело действовал особо эффективный раздражитель, а потому что избыток или дефект возбудимости делает непереносимым раздражитель. Дрожь при скрипе открываемой двери, пот от небольшого усилия при ходьбе — являются примерами этого.

Приведенные цитаты свидетельствуют о том, что представления Ганемана о действии мельчайших доз не оригинальны; это же отмечал Heinroth (1825).

Равным образом, болезнь, рассматриваемая как совокупность специфических симптомов — не новая мысль; Ганеман позаимствовал ее, по-видимому, из «Патологии» Glaubius, где говорится: «Болезнь есть комплекс симптомов».

Личность Ганемана описана в многочисленных монографиях и биографиях, и вряд ли следует повторяться. Отдельные жизнеописания дают его личности весьма различную оценку. С точки зрения гомеопатов, его можно сравнить с Ньютоном, Галилеем и Коперником (Lutze, 1860). Его терапия богоугодна и ведет людей к счастью (Kretschmer, 1832). Leeser (1925) сравнивает Ганемана с Лютером, Гете, Кантом и Бисмарком. Много трезвее оценки в известных учебниках истории медицины. Greutz и Steudel вообще не считают нужным упомянуть о нем. Как они пишут в предисловии к своей книге «Введение в историю медицины», их целью было отметить лишь крупные вехи истории медицины. Гомеопатия справедливо не казалась им таковой. Diepgen называет гомеопатию «чреватым последствиями заблуждением» и считает, что ей «не место в современной медицине». Эта точка зрения вполне разделяется медицинской наукой. Однако не следует впадать в крайность, утверждая, что гомеопатия вообще не играла никакой роли в истории медицины, ибо она все-таки пробудила интерес к малым дозам и благодаря фанатической стойкости ее защитников показала значение внушения в терапии.

Shryock (1947) в этой связи писал: «Французские клиницисты склонны были исследовать возможности гомеопатии. Andral, например, тщательно изучил эту систему и длительно проверял ее в своей парижской клинике, после чего доложил медицинской академии, что его систематические эксперименты не дали тех результатов, о которых пишет Ганеман. Немного позднее рекомендации Ганемана проверяли Jorg в Лейпциге и Holmes в Бостоне и отвергли их как ненадежные и вводящие в заблуждение.

Сектантский характер гомеопатии прослеживается на протяжении всей ее истории. Это видно уже из стараний большинства гомеопатов придать ей вес в глазах других сектантских групп. Поскольку и эти группы встречают отрицательное к себе отношение, они объединяются с гомеопатией для взаимной помощи. Главная поддержка исходит от теософов и антропософов (Steiner и др.), так как они, подобно гомеопатам, спекулируют на таинственных силах космической природы и, основываясь на своих тезисах, доказывают действенность гомеопатических средств (Schwenk), причем демонстрируют такую смесь христианских и буддийских воззрений с неправильными представлениями о физических силах, что в итоге образуется совершенно невразумительная система, не имеющая уже ничего общего с естествознанием. Вся теософия проникнута идеями Месмера, и очень вероятно, что Ганеман также испытал сильное влияние месмеризма. Во всяком случае, его ярые приверженцы Lutze, Altschul и др. были более или менее открытыми сторонниками учения Reichenbach, имеющего прямое отношение к месмеризму (ср. «Электрогомеопатию» Mattel). Влияние Месмера отчетливо видно в работе Ганемана «Хронические болезни, их своеобразная природа и гомеопатическое лечение» (1828).

«Хотя лекарство, в конечном итоге, действует гомеопатически, однако, применяя его, не следует упускать из виду и другие факторы, например вливание жизненной силы здорового человека больному (месмеризм). "Пусть добропорядочный сильный, здоровый человек минуты две держит в своих руках руки больного человека, глядя на него сострадательным и возможно более доброжелательным взглядом, или прикоснется к больной части тела при условии, чтобы ничто не отвлекало внимание больного и целителя—ни шум, ни присутствие посторонних».

Насколько другие медицинские секты чувствуют свою связь с гомеопатией (например, глазная диагностика, радиаэстезия, акупунктура, хиромантия, астрология и т. д.), мы обсудим еще в другом месте.

Особый интерес представляет то обстоятельство, что гомеопатия неоднократно пыталась выдвинуться, используя средства государственной власти, церкви и политики. Так, гомеопаты сумели заинтересовать своим методом Наполеона, фельдмаршала Radetzky, некоторых королей и пап. Активные противники гомеопатии подвергались политическому запугиванию и инсинуациям, как показывают примеры недавнего времени (Jung, 1958).

Однако было бы неверно считать, что гомеопатия терапевтически полностью недейственна. По определенным причинам она имеет некоторую терапевтическую ценность. Так, Hufeland наряду с некоторыми недостатками отмечает следующие достоинства гомеопатии:

Эта система снова привлекает внимание врачей к находящимся в некотором небрежении семиотике и симптоматологии.
Восстанавливается в правах недооцениваемая современными врачами диететика.
Эта система отрезвляет некоторых врачей от увлечения большими, даже чудовищными дозами лекарств.
Акцентируется простота лекарственных назначений.
Стимулируется изучение действия различных лекарств.
Привлекается большее внимание к приготовлению лекарств, что побуждает врачей предъявлять к аптеке более строгие требования.
Гомеопатическое лечение никогда не приносит вреда.
Организму дается время для отдыха и самопомощи.
Чрезвычайно уменьшаются расходы на лечение.

Разумеется, врач стремится включить в арсенал лечебных средств все, что производит нужное действие. Поэтому нет ничего удивительного, если он применяет эффективные гомеопатические средства. С другой стороны, закон обязывает врача в серьезных случаях не применять терапевтически сомнительные средства и назначать лишь наиболее действенные, хотя бы он лично верил в другие.

Верховный суд заявил по этому поводу следующее: «Если при определенной болезни какое-либо средство признано наиболее эффективным, врачи должны в первую очередь назначать именно это средство; врач — приверженец какого-либо метода лечения не должен оставлять без внимания терапевтические успехи, достигаемые другими методами». Сходным образом высказывается и федеральный суд в своем известном решении (1955):

Врач не обязан применять признанное эффективным средство в том случае, если его личное мнение, подтвержденное фактическими данными, расходится с общепринятыми. Если он, однако, сознает, что его метод лечения в данном случае недостаточен, то он должен, особенно при опасных заболеваниях, либо использовать другой распространенный и испытанный метод, либо привлечь для совета хотя бы еще одного специалиста, тем более что гомеопатическое лечение тяжелых сердечных заболеваний имеет границу, за которой применение аллопатических средств становится обязательным.

В ходе различных судебных процессов против врачей-гомеопатов и знахарей, которые при тяжелых и опасных заболеваниях применяли одни лишь гомеопатические средства, всякий раз поднимался вопрос не только о преступной небрежности, но и о научной ценности гомеопатического метода вообще. Побуждаемые чисто внешними причинами (например, судебными процессами, появлением на лекарственном рынке новых гомеопатических средств) мы высказали свою точку зрения по этому вопросу в книге «Гомеопатия и наука» (1957). Ответом на нашу критику, основанную на естественнонаучных принципах, явился сборник докладов XXII Международного гомеопатического конгресса (Зальцбург, 1958). Доклады этого конгресса, проходившего под девизом «Гомеопатия и наука», представляют собой классический образец оторванного от действительности мышления. Чтение некоторых разделов этой наукообразной книги прямо-таки мучительно и подтверждает подозрение, что гомеопатия неразрывно связана с безответственной спекуляцией и сектантством.

Особое внимание в этом сборнике обращает на себя paбота Beuchelt, врача-гомеопата, применявшего электроакупунктурные измерения. Акупунктурные точки располагались на кончиках пальцев ног и рук (например, точка печени и поджелудочной железы — около ногтя большого пальца ноги). Подобные несложные измерения электрического сопротивления кожи представлены также в работе Pfister, который определял даже интоксикацию органа, так называемые токсинные перегородки, подобно стеклянным перегородкам, препятствующим действию гомеопатических лекарств.

Другие работы этого сборника имеют явно выраженный оккультистский эзотерический, даже религиозный характер и их содержание скорее представляет интерес для психиатров.

Знаменательно, что фирмы и аптеки, занимающиеся сбытом гомеопатических средств, не имеют, по нашим данным, ни малейшего представления о научной критике гомеопатии. Медицинский факультет Берлинского университета имени Гумбольдта высказывает следующее отношение к гомеопатии: «На основании научных исследований установлено, что гомеопатия ни клинически, ни профилактически не подлежит применению в случае тяжелых, особенно органических заболеваний» (1958).

Практического врача должен беспокоить тот факт, что, кроме ему подобных, в той же области работают люди, которые противопоставляют с большим трудом добытым, научно разработанным методам таинственные, архаичные лечебные средства, созданные на основе ложного принципа или простой аналогии.

Ни один геолог, вооруженный геологическими знаниями, долевыми весами Шмидта, акустическими и электрическими измерительными приборами, не будет спокойно смотреть, как рядом с ним работает радиаэстезист, который утверждает, что он может делать то же самое с помощью «ветки орешника, используемой им в качестве «волшебного» Жезла. Ни один физиолог не будет терпеть, чтобы магнетопат, месмерист или сторонник учения Reichenbach (есть еще сегодня и такие!) публично утверждал, что и его наука столь же обоснованна и имеет право существовать в качестве родственной дисциплины рядом с физиологией. Ни один физик не примирится с тем, например, чтобы парапсихологи учили студентов, что электромагнитные волны способны на расстоянии многих тысяч километров оказывать специфическое действие на интеллектуальные процессы человека (телепатия).

Эти три примера касаются гомеопатии. Она фактически содержит в себе устаревшие и ложные моменты всех трех названных наук, так что противодействие заботящегося о прогрессе научной терапии врача не лишено оснований. Мы сейчас наглядно продемонстрируем ее ошибки, при этом мы предполагаем, некоторое знакомство читателя с основами гомеопатии.

Гомеопатия имеет успех

Успехи гомеопатии не могут быть подвергнуты сомнению. Каждый практический врач слышит от своих пациентов о родственнике или знакомом, которого вылечил гомеопатическими средствами знахарь или врач-гомеопат. Не говоря уже о том, что даже критичный наблюдатель может временами делать ложные умозаключения, из истории известно, что уже тысячи лет назад удавалось «исцелять» многие серьезные болезни. Во все времена существовали великие врачи, исцелявшие подчас совершенно недостаточными средствами.

Более двух тысяч лет назад индусские жрецы исцеляли с помощью силы, которую они называли «Прана». Неоднократно описываются исцеления в библии: «...Тогда к нему пришел Павел, благословил его и возложил на него руки, и исцелил его...». И Христос исцелил многих больных — особенно тех, которые в него верили! Католическая церковь причислила к лику святых 34 целителя, лечивших возложением рук. А какое множество людей исцелил Месмер «воздействием магнетических токов». Его магнетическое лечение сохранило свою популярность по сегодняшний день, а способность исцелять возложением рук была присуща многим наиболее одухотворенным членам религиозных общин. Тысячи чудодейственных средств и тайных рецептов вызывали исцеления. Например, одна из берлинских газет сообщила (1784):

"В Париже получило известность следующее средство, восстанавливающее силы и укрепляющее здоровье в старости. Рекомендовалось желуди, собранные в июле или августе, прежде чем они созрели, очистить их от скорлупы и истолочь в мраморной ступке до превращения в тесто. Затем смешать с равным объемом хорошего меда и поставить в глиняном сосуде в подвал. Прием каждое утро по чайной ложке столь укрепляет силы, что 80-летние люди, употреблявшие это средство в течение двух недель, могли после этого совершать часовые прогулки."

Большой успех имели маги, целители, мошенники и шарлатаны с внушительной осанкой. Мы упомянем только Agrippa von Nettesheim и чернокнижников Калиостро, Zeileis и Groning.

Калиостро, великий маг, шарлатан и целитель, лечил и излечил множество людей чудодейственным средством, которое он называл «бородой Юпитера». Это снадобье должно было поддерживать силы человека в равновесии. Такая способность еще и сегодня приписывается многим чудодейственным составам.

Groning, лекарь-самоучка, уже в нашем столетии все «излечивал» станиолевыми шариками. Helene Olm, одна из многих «открывших» возбудителя рака, лечила больных со злокачественными опухолями и другими болезнями своим тайным средством (30-е годы нашего столетия). Имеются многочисленные благодарственные письма к ней.

Другие лечили и лечат янтарными ожерельями, защитными цепочками, проволочными кольцами в шляпе, медными спиралями под домом, под кроватью, вокруг руки, в обуви, магнетизированной ватой, магнетизированным одеялом, магнетизированной минеральной водой. Мы сами видели кофе «с обратными магнитными полюсами» и такие же сигареты, крапиву для приема внутрь, солнечный свет в бутылках и т.д.

Об исцелении следует сказать особо, отделив его от истинной терапии, так как в противном случае каждый невежда, ссылаясь на прецеденты и благодарственные письма, мог бы играть роль психотерапевта. Точка зрения согласно которой решающим является факт излечения, а не то, каким образом он осуществился (если упускать из виду старый терапевтический принцип «cito, tuto et iucundo»), конечно, правильна. В этом отношении можно вполне согласиться с гомеопатом Dorcsi.

Он пишет; «Пациенты нуждаются в нашей помощи научной или ненаучной, и мы не можем в ней им отказать. При всей нашей научности, мы должны еще проявлять по отношению к больным сердечность, и тогда мы сможем помочь там, где разум и наука оказываются бессильными».

Основное правило врача—«вылечить во что бы то ни стало»— является, конечно, справедливым и гуманным. Однако научный подход отличался и отличается стремлением установить объективные закономерности, позволяющие подвести научную основу под каждый отдельный случай заболевания. Гомеопатия же лишена этих объективных закономерностей, поэтому она должна оставаться вне рамок науки.

Возникает вопрос, действительно ли гомеопатия в ее современной форме более эффективна, чем другие упомянутые «методы лечения». Если ее применяет наделенный чувством ответственности врач, мы можем согласиться, что в этом случае: «кто хорошо диагностирует, тот хорошо лечит». Мы хотим сказать, что гомеопат, который умеет выбрать соответствующих больных и исключить тяжелые и органические заболевания, может добиться успеха.

Гомеопаты утверждают, что причиной этого успеха являются гомеопатические лекарственные средства. Это можно полностью отвергнуть на основе изучения работ выдающихся гомеопатов:

а) При одной и той же болезни разные гомеопаты назначают совершенно различные дозы одного и того же лекарства. Из составленной нами ранее таблицы о препаратах Pulsatilla видно, что дозы колеблются между ДЗ и Д10. Большая вариабельность дозировки не может быть оправдана ни экспериментами, ни натянутой аргументацией. Остается только полагаться на интуицию опытного врача. Однако интуитивный выбор дозировки из большого числа возможных вариантов представляется весьма ненадежным, так как психическое и физическое состояние пациента зависит от внешних условий, настроения и т. д.

б) При одной и той же болезни или одном и том же симптоме (гомеопатия не знает понятия болезни в строгом смысле этого слова) гомеопаты применяют различные лекарства. Между этими лекарствами нет даже отдаленного сходства. К тому же следует отметить, что симптомы (или их совокупность) могут иметь совершенно нехарактерное внешнее проявление. Психологическая окраска, с которой пациенты рассказывают о проявлениях своей болезни, меняясь, затрудняет назначение лекарства: нельзя же соответственно менять назначение, ведь болезнь не изменилась!

Расхождение между номинальным и действительным составом гомеопатических лекарств мы показали довольно простыми опытами, проведенными совместно с Bernt в нашем берлинском институте. Так, например, препарат цинка содержит больше кремния, магния и алюминия, причем препараты фирмы из Карлсруэ значительно отличаются от препаратов лейпцигской фирмы.

Поскольку в гомеопатических средствах в качестве основы, как известно, используется молочный сахар, Bernt исследовал и его. Результаты этих опытов были доложены на берлинском конгрессе врачей (1960). Сначала 4 пробы молочного сахара из различных аптек были исследованы на чистоту, согласно требованиям гомеопатической фармакопеи. Все пробы удовлетворяли этим требованиям. Однако дитизоновый метод показал наличие примеси цинка, соответствующей по концентрации разведению Д6. Это означает, что при более высоких разведениях не может быть достигнута меньшая концентрация цинка, чем его примесь в молочном сахаре.

в) Одно и то же гомеопатическое лекарство может производить совершенно противоположное действие. Согласно правилу подобия, на котором в гомеопатии основано назначение лекарств, средство, которое вызывает у здорового человека симптомы болезни, способно устранить эти симптомы у больного. Мы не будем здесь касаться вопроса о научной обоснованности этого гомеопатического тезиса. Налицо — грубейшая логическая ошибка. Ей обязана гомеопатия своим возникновением.

Пример. «Людям, которые много кричат, следует прописывать арнику; тем, кто легко плачет (на похоронах и т. д.),—препараты меди» (Florentin, доклад на V ежегодном конгрессе гомеопатической лиги, Лондон, 1956).

Так как лекарственные средства в гомеопатии испытываются на здоровых людях, то можно сделать вывод, что здоровый человек, принявший арнику, должен кричать, а после приема меди—плакать. Следствие: если здоровому человеку дать препарат меди на веселом празднике, то он будет плакать, а если — на похоронах, то грустное настроение сразу исчезает.

г) Действие лекарства, согласно правилу подобия, испытывается на здоровых людях. Своеобразные логические ошибки возникают в том случае, когда какой-нибудь симптом лечится гомеопатически, но не может быть воспроизведен на здоровом человеке: например, право- и левосторонний паралич, депрессии при органических заболеваниях мозга, обострение сухотки спинного мозга, фибриллярные подергивания. Гомеопатически лечат: паралич лицевого нерва, нейролюес, ларингоспазм, полиомиелит, выпадение матки, недержание мочи и т. д. (Schoeler, 1955).

Курьезность испытания лекарств на здоровых людях, не говоря уже о разнородности испытываемых веществ (металлы, сера, соли, белки, токсины), самоочевидна. Спектр симптомов, воспроизводимых каким-либо лекарством на здоровом, представляет собою гомеопатическое показание для лечения этим средством больного, причем достаточно лишь сходства симптоматики. Истинная ценность этого принципа, не говоря уже о приведенных примерах, может быть проверена на современных лекарственных средствах.

Пенициллин не вызывает гонореи. Сальварсан не вызывает сифилиса или сходной болезни. Стрептомицин не вызывает легочного туберкулеза. Фолиевая кислота не вызывает злокачественной анемии.

Прямо-таки гротескным выглядит этот принцип, если подумать о токсических веществах.

Окись углерода вызывает удушье, но не излечивает таковое. Е 605 вызывает пароксизмальную тахикардию, однако не излечивает ее.

На этих двух простых примерах видно, как важно для врача причинное исследование, которое мало интересует гомеопата. Симптомы и их комплексы в большинстве случаев многозначны.

Например, причиной удушья может быть анемия, инфаркт миокарда, астма или пневмония. Следует ли все эти случаи лечить окисью углерода, поскольку она вызывает удушье у здорового? Эти примеры можно было бы при желании продолжить.

Гомеопатия и эффект плацебо

После того как мы уже говорили о простых логических ошибках, позволяющих усомниться в специфичности и даже действии гомеопатических лекарств, следует еще кое-что добавить о специфичности этих лекарств с точки зрения использования плацебо.

Еще в 1836 г. Eisenmann, ввиду «сильного внушающего действия гомеопатии на больного», предложил метод проверки специфичности гомеопатических средств. Испытуемых делят на 4 группы и, как уверяет автор, во всех группах действие лекарства одинаково.

I группа — гомеопатическое лекарство принимается внутрь.

II группа — гомеопатическое лекарство дают понюхать.

III группа—лекарство только показывают.

IV группа — о лекарстве только говорят. Автор, без сомнения, правильно подметил, что при некоторых обстоятельствах слово может заменить лекарство, и так как речь имеет «сигнальный характер» (вторая сигнальная система по Павлову), то он, по-видимому, предвосхитил своей работой нечто существенное. Далее он рекомендует поместить гомеопатические средства и молочный сахар в одинаковую упаковку и, снабдив пакетики номерами, смешать их в одном мешочке и после этого выдавать больным (разновидность двойного «слепого контроля»). Автор считает, что такая проверка должна осуществляться государственными учреждениями.

Простой слепой контроль с плацебо много раз применялся и ранее. Мы уже упоминали об этих первых плацебо-экспериментах. Поскольку при испытании гомеопатических препаратов в первую очередь нужно выяснить, какое действие производит плацебо на здорового человека (ведь именно на нем определяли симптомы Ганеман и другие авторы), мы прежде всего попытались решить эту часть задачи. Совместно с Tischer и др. мы выдавали здоровым испытуемым плацебо и сопровождали выдачу «медикамента» различными позитивными и негативными внушениями. С результатами этих опытов можно познакомиться в нашей небольшой монографии «Гомеопатия и наука». Выдача лекарства здоровому испытуемому всегда сопряжена с внушением. Ни один испытуемый не принимает лекарство «просто так», он обычно спрашивает: почему? для чего? Ответ врача уже есть первое внушение, ибо нормальный человек не удовлетворится банальным «нейтральным» объяснением. Положение усугубляется, если, подобно Ганеману, требуют, чтобы испытуемый контролировал себя и точно описывал симптомы.

Могут возразить, что достигаемые гомеопатическими средствами симптомы далеко превосходят симптомы, вызванные применением плацебо. Это можно тут же опровергнуть. Ганеман, как и ряд его последователей, положил начало описанию наборов различных симптомов, вызванных плацебо. Однако его описание симптомов до сих пор берется за основу всеми гомеопатами. То, что ганемановские лекарства были плацебо, не подлежит сомнению. Возьмем фосфор. Ганеман получил с помощью гомеопатически разбавленного фосфора 1025 симптомов. Они еще и сегодня широко используются гомеопатией—симптомы плацебо!

В своей книге «Хронические болезни» Ганеман пишет: «Кроме этой прописи, преимущество которой заключается в единообразии приготовления сухих препаратов, можно воспользоваться также следующей прописью еще одного антипсориального средства. Один гран [гран - от латинского granum (крупинка) - единица массы, применявшаяся в русской аптекарской практике, 1 гран = 62,2 мг; в английской системе мер гран торговый, аптекарский и тройский (для взвешивания драгоценных металлов и камней) равен 64,8 мг.] фосфора измельчают в стеклянном стаканчике, куда добавляют 200 капель очищенного серного эфира, и ставят, плотно закупорив, в холодное место до полного растворения. Затем раствор два раза встряхивают, берут оттуда две капли (вместе составляющие 1/100 грана) и разбавляют их сотней капель спирта в новом стаканчике, который закупоривают и два раза встряхивают, получая, таким образом, разведение 1:10000; затем снова разбавляют одну каплю полученного раствора сотней капель спирта, встряхивают и получают миллионное разведение. Эту процедуру повторяют еще 27 раз, чтобы получить дециллионное разведение.

Я считаю это разведение наиболее удобным. 1—2, самое многое 3 мельчайших пилюли увлажняются раствором и помещаются в порошок молочного сахара — доза, достаточная для лечения псориаза, причем это лекарство, судя по характеру вызываемых им симптомов, может применяться и для лечения некоторых других болезней. Один прием этого лекарства в случае, если оно показано, действует, по меньшей мере, 40 дней.

То, что в ганемановских препаратах, оказавшихся (как и плацебо) столь действенным, уже не содержится никакого фосфора, можно считать вполне установленным. Гомеопатические разведения Р³² (в H₃P0₄), которые мы исследовали, показывают это столь же несомненно, как и опыты Leeser и Janner (1953).

Еще и сегодня действие плацебо или относительно случайные симптомы некритично истолковываются как действие лекарств. Об этом свидетельствует следующее сообщение швейцарского гомеопатического журнала (1957):

Утром хорошо. Вечером рецидив. Помогает доза С 200. Пациентка принимала Convallaria и Crataegus по поводу болезни сердца. Внезапно, однажды утром, рецидив с его первыми симптомами: удушье, страх. Выяснилось, что пациентка вместо сердечного средства приняла Lachesis С 200. Поэтому быстрое ухудшение.

Хороший плацебо-эффект гомеопатических средств становится тотчас понятным, когда исследуют характеристики действия плацебо, проверяя одновременно уровень развития пациента. По данным Lasagna с сотрудниками, испытуемые, реагирующие на плацебо, отличаются гораздо большей внушаемостью.

Среди них много религиозных людей и лиц с четко выраженной доверчивостью; пожилых больше, чем молодых. Реагирующие на плацебо обычно более эмоционально неустойчивы. Существенным моментом является страх неопределенной природы (Tibbets, Hawis).

Если теперь представить себе, какая часть пациентов обращается к гомеопатам или знахарям, то, пожалуй, это как раз те, которых мы только что охарактеризовали. Пациент, разочаровавшийся во врачах,—часто пожилой человек, духовная сфера которого иногда несколько сдвинута в сторону трансцендентного. Такие люди с определенной психологической готовностью обращаются к последней инстанции и чувствуют себя хорошо понятыми, имея дело с гомеопатом. Пациента, с некоторым страхом наблюдающего свои симптомы, подкупает то большое внимание, которое гомеопат уделяет всем оттенкам его субъективных ощущений, подробно расспрашивая о них. Затем он получает только одно лекарство, которое (по его мнению, а равно, и по мнению врача) является совершенно специфичным.

Так гомеопатия приводит к успеху. Завтра может возникнуть какая-нибудь другая парамедицинская система, которая получит распространение среди пациентов, реагирующих на плацебо, хотя, подобно гомеопатии, она не будет иметь под собой никакой научной основы.